Как тебя не погубить, косулёнок?

Что такое экологичное, бережное отношение к дикой природе и к диким животным? Почему с дикими животными не работает тот же принцип, что и с домашними? Почему неправильно «спасать» животных в тайге, забирать домой, и даже просто кормить и гладить? Об этом мы спросили экспертов, которые привели примеры «спасения» животных людьми и рассказали, почему чаще всего они заканчиваются трагедией для животного и даже для человека.

«Зверей из тайги забирать категорически нельзя! – комментирует специалист-эксперт отдела мониторинга и государственного надзора за использованием объектов живо­ного мира департамента по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира Приморского края Дмитрий Васильевич БАХОЛДИН. — Проблема животных, которых приносят из тайги, существует давно. Подбирают медвежат, косулят, енотовидных собак, изюбрят, лисят, волчат… И каждый раз одно и то же: пожалел, забрал. Звучит как «пожалел волк кобылу – оставил хвост да гриву».

Этой весной ребята заготавливали березовый сок и привезли с собой оттуда в корзине барсука. Всем показывали: смотрите, кто есть! Нахваставшись, задумались: что теперь с ним делать? Не котенок… В итоге обещали, что отвезут обратно, выпустят там, где поймали. Верю им».

Сироты от «любви» человеческой

«Лет пять назад изымал двух косулят в Уборке, — продолжает Дмитрий Васильевич. — Их отвезли тогда в центр «Тигр». Хозяйка была категорически против, не хотела отдавать: «Как так, я к ним уже привыкла, поила-кормила их, они такие ручные! Они – мои теперь!» У косулят и правда есть особенность – привязываться к человеку, и это становится для них фатальным.

Помню, изымал косулёнка у жителей Самарки. Пока оформлялись документы, он ходил за мной из комнаты в комнату, куда я – туда он: цок, цок копытками по полу… Косулята без мамы думают, что мама – это человек, и ходят за ним. Привыкают очень быстро, полдня — и такое ощущение, что он твой, как родной, ручной, как щенок или котенок. Человеку удивительно и прикольно, а у косулёнка уже сломана жизнь. Даже если его попытаются реабилитировать к дикой природе, в подсознании все равно останутся детские ощущения, он не будет бояться человека, как следует дикому животному. А у нас мало кто пройдет мимо такой легкой добычи.

Пример – много лет назад на охотбазе «Ясное» жил изюбрёнок Яшка. Ручной, людей не боялся, подходил близко, радовал работников, местных жителей, проезжающих мимо и гостей охотничьей базы. Все о нем знали, даже газеты про него писали. Жил он неподалеку, часто стоял на дороге возле базы. Закончилась эта история плачевно: его убили».

Косуль итак не очень много в лесу, могло бы быть и больше. Однако у нас из года в год один и тот же уровень– три-пять особей на тысячу гектар. Это почти ничего, стабильные три косули… Максимальная же численность для нашей территории — 80 особей на одну тысячу гектаров, это считается косули много. В принципе, это такое животное, численность которого легко восстановить, но этого не происходит, потому что не позволяют охота на нее человека и хищников, высокие снега… А если у них еще и детенышей забирать… Они ж не медведицы, защитить их не могут.

А попадаются косулята в лесу потому, что эти олени живут рядом с человеком. Люди идут за папоротником, за березовым соком, проверяют пасеки, выгуливают собак, рыбачат, занимаются сельским хозяйством, а они – там же.

Никого нет, косулёнок лежит. Такой беззащитный, хорошенький, как детская мягкая игрушка. Человек забирает, думая, что помогает. И лишает дома, мамы, и чаще всего его судьба затем плачевна.

В это время его мама, учуяв человека, отбежала метров на 50, стоит, прислушивается. Человека боится. Потом он уйдет, она вернется, но детёныша уже нет…

Медведи без балалаек

Однажды мы писали о том, что мужчина в нашем районе год держал в сарае медведя. На самом деле этот случай не единичный, такое было и раньше, и это не что-то из ряда вон выходящее. Вспомните историю: во времена крепостного права помещики держали у себя медведей. В «Дубровском» А.С. Пушкина есть эпизод, в котором помещик Троекуров решил подшутить над французским учителем и сунул его в комнату с голодным медведем. «Медвежьи потехи» на Руси были жестокими не только по отношению к людям, но к самим животным, их содержали в плохих условиях, уничтожали тысячами.

В XVII веке в каждом знатном доме была псарня. Держали там не только собак. В отдельных вольерах жили бурые медведи, которых выпускали только для представления. Была даже специальная профессия — медведчики. Эти люди были и дрессировщиками, и поводырями, и режиссёрами. На псаренном дворе жили разные медведи. Тех животных, что воли никогда не видели, называли «учёными», то есть прирученными и дрессированными. Медведей, пойманных в лесу взрослыми, клеймили «гонными». Такие звери были пригодны только для боев и травли. Зимой медведей и собак вывозили на замёрзшие речки, где животные тешили зрителей, поскальзываясь и падая. Вот такие были «потехи» у наших предков. Кроме того, «потешных», иными словами, дрессированных медведей водили на представления, праздники.

Слава богу, сейчас это уже не распространено, русская православная церковь и староверы потратили много сил, чтобы искоренить бесчеловечную забаву. Однако особые взаимоотношения русских людей и медведей – это часть нашего культурного кода. На Руси издревле существовал культ медведя, он был тотемным животным (если упрощенно говорить, русичи верили, что произошли от медведя). Борьба мужиков с медведями, «медвежьи травли» собаками, потешные медведи с балалайками на ярмарках – это способ еще раз почувствовать свое родство с этим сильным животным. Медведь с балалайкой как образ русского веселья и вообще русского человека – опасного и непредсказуемого, как медведь, — это стереотип, уже много веков иностранцы так думают о русских.

В современном мире, лишенном древних предрассудков, уже тяжело поверить, что медведь – это наш пра-пра-пра-пра… дедушка. Но вот медведь снова в сарае, как много веков назад… И слава Богу, что эта история закончилась благополучно, Маню реабилитировали и выпустили в естественную среду обитания. И в целом ситуация с медведями уже гораздо лучше, чем несколько лет назад.

«Если косулят забирают из леса «из жалости», то медвежата оказывались у человека больше из соображений выгоды, — рассказал Д.В. Бахолдин. — В 2000-2012 года медведей массово истребляли, потому что был спрос: китайцы скупали медвежьи лапы, желчь, медвежат… Охотились на берлогах на спящих мам с малышами… А что, легкая добыча.

Приходилось каждый год изымать медвежат, которых не успели продать или не знали, куда пристроить. Их отдавали мне сами, подкидывали в полицию и даже ко мне домой. Помню, еду по Уборке, вдруг вижу – на телефонном столбе сидит медвежонок. Пришлось изымать. Кстати, он там был не один, а два или три. Жили они у граждан дома, и никто из односельчан об этом даже не догадывался… «Шел по лесу – нашел, стало жалко – забрал, куда теперь деть, не знаю» — так говорят нам все, у кого мы изымаем диких животных.

Сейчас уже спрос на медвежьи лапы и желчь упал, да и таможня стала активно отслеживать контрабанду».

В этом году мы знаем только о двух медвежатах-сиротах в Чугуевском районе. Их судьба оказалась печальна.

Можно ли заменить дикую маму

Детеныши-сироты появляются каждый год. И даже сейчас — не в нашем, так в других муниципалитетах Приморского края. Буквально на днях ими стали медвежонок и косуленок. Как и других сироток этого года, их везут в МРОО «Центр «Тигр». Это центр реабилитации тигров и других редких животных, который находится в Алексеевке. Его специалисты оказывают помощь всем диким животным, попавшим в беду.

Сейчас в центре конфликтная тигрица из Хасанского района, а также уже три косулёнка, семь медвежат и 15 совят.

И если взрослые дикие обитатели тайги попадают в центр после конфликтной ситуации, когда реабилитация необходима, то детеныши – в большинстве случаев не потому, что им нужна помощь, например, они травмированы, а потому, что попались людям на глаза.

«Малыши вызывают самые жалостные эмоции у людей, даже у браконьеров, которые убили их мать. Все стараются детенышам помочь, оказывая «медвежью услугу», — комментирует исполнительный директор МРОО «Центр «Тигр» Виктор Кузьменко. – Малышей косуль и оленей приносят домой, но чаще всего не из-за того, что маму убили браконьеры, а потому что подумали, что мама детеныша бросила. Но на самом деле эти люди сами же маму и спугнули, а детеныша осиротили.

Дальше эти малыши либо погибают, либо попадают в зоопарки и зверинцы, где пожизненно становятся заключенными. Если им повезет, они попадают к нам, мы стараемся заменить им дикую маму, реабилитировать, но это очень непросто, и не всегда все наши усилия гарантируют результат. Поэтому обращаемся ко всем жителям нашего края: если вы нашли в лесу детеныша, уйдите и не мешайте! Нельзя ни кормить, ни гладить. Мать может бросить его, если от него будет пахнуть человеком. А такая мать, как медведица, может напасть, защищая своего ребенка.

Обращаться к специалистам нужно только если малыши ранены или имеют явные повреждения. Во всех остальных случаях не вмешивайтесь в дикую жизнь лесных обитателей. Медведи же не приходят к вам домой и не